уже много лет занимаюсь спортом. Вторая – я знаю кто ты, я тебя давно вычислил. В знак согласия включи свет обратно.
Шаги в темноте ознаменовали первую капитуляцию моего оппонента. Через полминуты над канцелярскими атрибутами вновь вспыхнули лампы дневного освещения, на секунду ослепив меня своей резкостью. Человек в чёрном за это время успел вернуться за прилавок, по-прежнему прикрывая своё лицо капюшоном.
– Я долго вычислял тебя, – начинаю осторожно приближаться к нему, на ходу размышляя вслух. – На протяжении десятков лет перебирал всех, кому было выгодно, чтобы именно я чиркал в проклятой книге, повторяя событие за событием. Кому было нужно творить моими руками свою судьбу, пока я активно сливал свою карму в унитаз? Один мудрый человек посоветовал мне: «Учись анализировать». Я стал анализировать, думать и размышлять. Задавать себе вопросы, в попытке услышать хотя бы эхо ответа. Зачем нужно состояние, которое сложно потратить за всю свою жизнь? Для чего физически совершенствовать себя и приобретать столько ненужных знаний? Ради кого я готов рисковать своей жизнью и жизнью других? Ради кого можно строить империи, разжигать революции и свершать мировые технологические прорывы? Ради кого мужчина способен на подобное? Ради любви, ради своей женщины. Я прав, Ань?
Капюшон слетел на спину своего обладателя, и моя будущая жена мотнула головой, высвобождая волосы из плена ворота чёрной куртки.
– Какая речь! – холодно произнесла она. – Беги скорей в ТЮЗ, там сейчас новогодние спектакли для дошколят, тебя там с руками и ногами оторвут!
– Уж кто бы говорил про излишнюю театральность, "Чёрный капюшон"! Плащ и шпагу у реквизиторов забыла?
– Саш, прекрати, – и без того серьёзная Анька помрачнела ещё больше. – Обменялись колкостями и будет. Если мой план не сработал, значит, ты уже пользовался книгой.
– О да, ещё как пользовался, словами не передать. Так наШМЯКался за свою…
– Прости, чего?
– Ну, на-ШМЯК-кался! Не поняла?
Аня молча помотала головой и уставилась на меня, с немым вопросом застывшем в карем взгляде.
– ШМЯК – я так называю процесс перемещения во времени.
– А-а-а, – с облегчением выдохнула она. – Я называю это «джамп-кат».
– Прыжок-запись? Изящно, я как-то до такого не додумался…
– Каждому своё. Ну что, расскажешь, насколько далеко ты продвинулся? Если я правильно понимаю, твой трезвый визит…
– Правильно. Откуда начать?
– С самого на… – осеклась моя благоверная и отвела взгляд. – Знаешь что? Начни с того, с чего считаешь нужным.
– Хорошо, – от переизбытка эмоций хлопаю по столешнице прилавка. – Тогда присаживайся, я вижу у тебя там стульчик есть.
– Как скажешь.
Усадив Аню, я сам запрыгиваю на прилавок и подворачиваю ноги под себя, устраиваясь перед своей собеседницей в позе "лотоса". Пока мы занимались приветственными ритуалами и обменивались «любезностями», прошло достаточно времени, чтобы мои ботинки успели подсохнуть, и теперь подо мной не будет собираться грязной лужи. И эстетично, и практично!
– Итак, – начал я. – Мой рассказ будет частично обрывочным, а некоторые вещи будут полностью состоять из догадок. Это из-за того, что определённые участки моей памяти заблокированы, и пробиться к ним у меня не получилось, да и, наверное, уже не получится никогда.
– Заблокированы? – искренне обеспокоилась она.
– Да, ну до этого мы ещё дойдём. Итак, виток первый…
– Ох ты, даже так – виток!
– Да, так! Не перебивай…
– Извини, не буду.
Откашливаюсь в кулак и глубоко вдохнув, начинаю заново.
– Виток первый. Мне двадцать один год. То есть здесь и сейчас. Ты устраиваешь афёру по передаче книги-времени ничего не подозревающему мне. Подкупаешь официанта, чтобы он напоил меня и проводил в нужное место, где ты поджидаешь меня с ежедневником. Помещение ты снимаешь через третьих лиц, на что тратишь все свои сбережения, да и официант потребовал немало, так что ты попутно опустошаешь и мой карман тоже. Итак, могущественный артефакт оказывается в моих руках, и нужно научить меня им пользоваться. Ты через интернет знакомишься с моей коллегой Леной, конечно же, от чужого имени, и в нужный момент подкидываешь ей мысль о зачеркивании событий в ежедневнике, а Лена, в силу своего длинного языка, делится этой мыслью со мной. Дальше дело техники – не вызывая подозрений, нужно проконтролировать, чтобы я начал пользоваться книгой. Что у тебя с успехом и получилось. Ну что, таков был план?
– Ага, – кивнула моя жена. – Молодец. Давай дальше.
– Дальше, так дальше. На протяжении больше десяти лет мы с тобой наживали состояние через хитрую и запутанную схему "левых" счетов и подставных лиц. Насколько я понимаю, этот план ты уже использовала в своей жизни, поэтому сложности для тебя это не вызвало. Вначале мы с тобой подняли стартовый капитал на тотализаторе, а когда накопилась нужная сумма, занялись рассрочками: давали в долг тем предприятиям, которые остро нуждались в финансовой помощи. Под проценты и на определённых условиях. Не все соглашались, но те, кто принимал нашу помощь, нехило так нас обогатили. И всё было бы хорошо, но большинство таких предприятий оказались под пятой у одного влиятельного человека, опасного и крайне умного господина Кулачёва. К порогу банкротства эти предприятия подвели спецслужбы, чтобы вычислить преступника. Им пришлось идти на такие меры – больно скрытно и аккуратно работал, гад. И вот получилось, что мы с тобой стали косвенными пособниками террора, а наша "кредитная история" просто взяла, да и разрушила планы правоохранительных органов. Найти нас стала первостепенной задачей «спецов», что они и сделали несколько раз, но мне удавалось исправить ситуацию прыгая туда-сюда по своей жизни. Но, как говорится, сколько верёвочки не виться… Когда мне было тридцать три, меня в очередной раз попытались поймать, и в разгар погони я взял и зачеркнул дату своего рождения.
– Ого! – округлила Анька глаза, подавшись немного ко мне.
О да, милая, готов поспорить на любые сокровища мира, ты не вытворяла подобного.
– О, да, – киваю ей в ответ. – Тут и начинается самое интересное. Виток второй, моё рождение. С самого начала меня ждали две новости. Во-первых ежедневник не перемещается с тобой в событие, которое происходило до того, как он попал тебе в руки. Надо было снова доживать до своего двадцати одного года, чтобы вновь прыгать во времени. Во-вторых, в первом витке я приобрёл, даже не спрашивай как, фотографическую память, и оказалось, что учиться стало намного проще. Вот я и начал опережать школьную программу, затем институтскую, и параллельно с этим активно заниматься спортом. Мне было банально скучно. Но это всё "цветочки", Анют, так сказать прелюдия к основному действию. Второй виток, мне снова двадцать один, твой план опять срабатывает – я напиваюсь на новогоднем
